История Вятской больницы приказа общественного призрения ведет свой отсчет с начала девятнадцатого века. Для того, чтобы лучше понять ее роль и значение в то время, необходимо вспомнить, что же представляла из себя Вятская губерния в данный момент, а также чем и как лечились ее жители.

В начале ХIХ века численность населения Вятской губернии увеличивалась в среднем на 1,24% в год. Так, если в 1795 году в губернии насчитывалась 365 651 душа мужского пола, то в 1808 году – уже 467 551, в 1811 году – 504 698, в 1834 году – 660 125.
Русские проживали во всех уездах Вятской губернии, удмурты - преимущественно в Глазовском, Сарапульском, Елабужском и Малмыжском уездах, марийцы – в Яранском, татары – в Елабужском, Малмыжском, Сарапульском уездах, коми – в Слободском уезде, башкиры – в Елабужском и Сарапульском уездах, бесермяне – в Глазовском уезде, лашманы – в Елабужском и Малмыжском уездах, тептяри – в Елабужском уезде.

Абсолютное большинство населения Вятской губернии составляли крестьяне. Из них в данное время 89% были государственными, около 9% – удельными и 2% – помещичьими.

Весьма интересную характеристику вятских крестьян девятнадцатого века дал епископ Никодим Казанцев:

"Вятская губерния в собственном смысле есть мужицкое царство. Она наполнена одними крестьянами… Господских крестьян вовсе нет: все экономические и удельные. Оттого они и богаты. Южный и восточный края заселены черемисами и вотяками. Из них, даже доселе, довольно язычников. Но они кротки и робки, и при крайней простоте жизни, при богатстве природы, зажиточны… Вятчане ужасно грубы, упрямы, своевольны. Им приказывать нельзя, надо умолять… По крайней простоте нравы вятчан, хотя и грубы, однако просты. У них много и добродетелей. К религии они вообще довольно теплы, хотя по невежеству тоже грубы."

В Вятской губернии начала девятнадцатого века повсеместно господствовала народная медицина, базировавшаяся на религиозно-мистических представлениях о причинах возникновения заболеваний. Население для профилактики и лечения болезней использовало заговоры, применяло средства растительного, животного и минерального происхождения, практиковало различные обряды.
Народный целитель являлся практически единственным врачевателем. Поэтому и шли проживающие в Вятской губернии удмурты к туно, туноги, эмзя, мари – к мужедше, шуведыше, русские – к знахарю, еретику, лечцу, умывальщице, костоправу.

Уместно отметить, что еще в 1759 году в Воткинске был создан горнозаводской госпиталь на 70 коек, при котором были врач, аптекарь, три фельдшера и повивальная бабка. В 1760 году горнозаводской госпиталь открыли и в Ижевске.

Позднее, 26 июня 1797 года в Вятке была организована губернская врачебная управа. Последняя открылась при одном ее члене – акушере Филиппе Фридрихе Пфейлере. Учитывая численность населения губернии и ее площадь, в медицинском отношении это была капля в море.

В 1802 году Вятский приказ общественного призрения "ноября 11 дня... при доме инвалидов обоего пола" учредил больницу на 10 кроватей. До наших дней сохранилось положение о данном лечебном учреждении: "в сей больнице полагается содержать больных разного звания людей и обоего пола … с платою… на все содержание по 4 рубля 50 копеек на месяц, кроме лекарств, употребляемых, за которые деньги дотоле доколе больной находиться будет в больнице употребляются из суммы приказа, а когда больной выпишется, или угодно будет Богу прекратить жизнь его, то обязан, тот, кто больного представил заплатить немедленно их издержанные приказом на лекарство по рецептам деньги, чего больной примет в больнице."

Приказ общественного призрения – это губернское учреждение, введенное в России Екатериной II в 1775 году, в ведении которого находилось управление народными школами, госпиталями, приютами для больных и умалишенных, больницами, богадельнями и тюрьмами.

Лечение в Вятской больнице приказа общественного презрения было платным. Но уже в начале ХIХ века в вятской приказной больнице практиковалось и своеобразное добровольное медицинское страхование: "ежели же кто пожелает в оной больнице иметь всегда для своего больного место таковой дал за нее загодя вперед сорок рублей, в таковом случае приказ обязывается в течение года для его больного хотя бы то было и сверх положенного штатного комплекта 10 человек всегда иметь готовую кровать со всеми для содержания принадлежностями."

Сохранилось штатное расписание этой больницы того времени:

"1802 года ноября 11 дня штаты утвержденным от Вятского Приказа общественного призрения инвалидному, больничному и воспитательному домам, каким при оных надлежит быть людям с каким жалованием и какой инвалидам больным и прочим от приказа должно производиться содержание. Главный смотритель - 200 рублей, (в год.), ему помощник - 80 рублей, доктор или лекарь - 150 рублей … сия должность препоручается по согласию одному из определенных здесь в город медицинских чинов, подлекарь должен быть при доме безотлучно - 80 рублей, главная смотрительница – 50 рублей, работник для топления печей уборки в комнатах – 2 по 18 рублей, стряпуха для инвалидов и больных обоего пола - 2 по 18 рублей, прачек 2 по 18 рублей, работниц для женской богадельни и услуг для больных женщин 2 по 18 рублей, женщин для беспрерывного бытия при малолетних питомцах 2 по 20 рублей… Итого определяется людей и их жалованье 15... 744 рубля,"

т.е. первоначально вятские инвалидный и сиротопитательные дома, а также больница имели общий штат из 15 человек.

Первое найденное к настоящему времени упоминание фамилии врача, лечившего пациентов в больнице при богадельном доме Вятки, относится к 1804 году. Хранящийся в Центральном государственном архиве Кировской области документ говорит о том, что это был городовой штаб-лекарь Сапастьев. Братухина О.А. в своей монографии сообщает, что также к этой больнице был причислен акушер врачебной управы по фамилии Кислер.

Как уже было сказано выше, первоначально больница при Вятском богадельном доме насчитывала 10 коек, а к концу 1805 года в ней уже насчитывалось 25 коек: "...для трудных - на 13 кроватей в одном покое, для выздоравливающих - на 6 кроватей в одном покое и для прилипчивых - на 6 кроватей в одном отдельном покое."

Только в 1810 году по примеру Пермского приказа общественного призрения для больницы в Вятке был утвержден отдельный штат. Он состоял из лекаря, главного смотрителя, помощника смотрителя, двух сидельников, сидельцы и стряпки.

3 июня 1811 года в России было Высочайше утверждено Положение о внутренней страже. Военные лазареты в городах ликвидировались, а в губернских и уездных городах полагалось открыть больницы. В книге "Столетие Вятской губернии" (1880) сказано: "в губернском городе учреждена больница на 60 человек (на содержание ея ассигновано из средств города 3320 рублей), а в уездных на 15 человек. Вскоре, впрочем, содержание больниц по скудости городских средств, было возложено на приказ общественного призрения и за пользование больных определено взимать небольшую плату."

В результате этого больница в Вятке получила "за городом отдельный ветхий деревянный дом с низким потолком, без каменного фундамента". Ранее в нем был размещен лазарет Вятской губернской роты на 40 коек.

Здание, полученное для размещения больницы, действительно было не идеальным для лечебного учреждения. Это подтверждает доклад врачебной управы вятскому губернатору Федору Ивановичу Брадке, датированный 28 сентября 1811 года: "врачебная управа долгом поставляет вашему превосходительству донесть, что означенный дом, в котором прежде был лазарет бывшей вятской губернской роты… имеет следующие недостатки:

1. во всем оном доме таких комнат в коих можно располагать больных имеется четыре, в которых по малому пространству оных, не более 20 кроватей поставить можно. А ежели одну комнату отдать для аптеки, то и в трех комнатах поместиться 17 только кроватей;
2. кухня и печи в оной так малы, что едва можно испечь хлеба и пищи изготовить для десяти больных, а для варенья лекарств совсем нет места."

В материалах Центрального государственного архива Кировской области содержится описание Вятской городской больницы в 1812 году:

"имеется отведенный для больницы за городом деревянный дом, в котором … помещается около сорока человек больных, и который… снабжен кроватями, постелями, одеждою и другими больничными принадлежностями, бывшими в лазарете Вятского гарнизонного батальона. В сей больнице… находилось разными болезнями одержимых сказанного гарнизонного батальона солдат и рекрут 41 человек, которые пользовались от акушера врачебной управы Кужилевича медикаментами, оставшимися от прошлого года при лазарете оного батальона, поступившем в гражданское ведомство. Упомянутой городскою больницею называемый деревянный дом хотя за неимением лучшего и занимается больными, а притом находится на возвышенном и сухом месте, но имеет то неудобство, что нет под ним каменного фундамента, и через это …лежащие в земле нижние бревна сгнили, сообщают… худой запах, сверх того от низкости потолков … воздух является нездоровым."

Медицинский и аптечный инструментарий больницы также требовал пополнения. Об этом, в частности, доносил 9 января 1812 года врачебной управе вятский штаб–лекарь Сапастьев. Он писал, что для "вятской городской больницы необходимо иметь аптечную посуду для приготовления лекарств больным и другие аптечные вещи для пользования больные потребные". По его мнению, для больницы были необходимы:

"иготка аптечная медная малая с пестиком, иготка мраморная небольшая с пестиком, весы аптекарские большие, весы аптекарские малые, аптекарский малый разновес, мензурки оловянные от унца до двух фунтов, мензурка стеклянная, 2 клистирные оловянные трубки, оловянная трубка небольшая для промывания ран, оловянная трубка для вымывания в роту, котел медный мерою в полтора ведра, коструля медная мерою в полведра, коструля медная мерою в два штофа, коструля медная мерою в один фунт, ножницы для резания пластырей, железная лопатка для намазывания пластырей."

Зная нужды больницы, Вятский приказ общественного призрения, вероятно, вследствие недостатка денежных средств, не мог сразу их удовлетворить. Это подтверждает нижеследующее.

23 января 1813 года в Вятскую врачебную управу поступил рапорт акушера управы Прокопия Кужилевича: "в Вятской городской больнице с прошлого декабря такое количество умножило больных, что не только на кроватях, но и на полу и под кроватями едва оным места находятся. Такое количество больных и таковая стесненность продолжается по сие время, отчего воздух через дыхание и испарения больных портится до высочайшей степени, а больные, лежащие на грязном полу без постелей, лежат в собственном своем платье, не переменяя оного через все пребывание в больнице. Испорченный воздух также производит в больных перемену, что легкие и простые болезни превращаются в жестокие, как – то: воспалительные и простудные горячки переменяются в гнилые и нервные болезни, с первых же чисел открылся понос весьма заразительного свойства … с 1 января и по 23 число из ста каждодневного постоянного числа больных… померло тридцать человек… Опасаясь худшего последствия, доношу Врачебной управе: … недостатки суть следующие:

• недостаток комнат для отделения больных разными болезнями страждующих;
• сырость и нечистота больничных покоев и неопрятность и нечистота нужных мест;
• недостаток одежды, белья, постелей и посуды для больных…;
• недостаток служителей, ибо при всех ста больных в прислуге находятся только четыре солдата, но и те, не имея над собой всегдашнего присмотра, часто отлучаются и бывают в нетрезвом состоянии, посему трудным больным не дается питье, не переменяются испражнительные шайки и не вымываются."

Относительно недостатка обслуживающего персонала Кужилевич также пишет, что в больнице надо иметь следующее количество служителей: "на 10 больных одного потребно."

Новое, в каменном исполнении здание для Вятской больницы было построено приказом общественного призрения только в 1823 году. В нем помещались и другие благотворительные заведения, а также содержались следственные арестанты.

При больнице в 1827 году был построен флигель, рассчитанный на 15 коек, специально для умалишенных пациентов. Однако, после его осмотра в феврале 1828 года инспектор Вятской врачебной управы нашел данное помещение "тесным и неудовлетворительным." Из-за отсутствия фундамента флигель был очень низким, имел много окон, печи в нем размещались в середине комнат.

В 1833 году Министерство внутренних дел по указанию Государя Императора Николая I Павловича собирало сведения о градских больницах, чтобы "определить с точностью в каком положении находятся ныне градские больницы."

Отвечая на запрос, вятский гражданский губернатор Ефим Ефимович Рынкевич докладывал следующее: "...в Вятке (имеется больница) на 60 кроватей - на 55 возрастных и 5 малолетних, потому что в оном постоянно находится гарнизонный батальон, равно команды: жандармская, инвалидная и полурота военно-рабочих при межевой конторе; число больных особенно в весеннее время нередко превышает 80 человек; также поступают в оную больницу солдатские дети, а иногда и гражданские арестанты, сверх того во время рекрутских наборов поступление больных еще умножается."

Имеются в данном документе и предложения Вятского приказа общественного призрения по совершенствованию работы Вятской больницы: "смотритель больницы должен быть из отставных военных или гражданских чиновников, который бы находясь постоянно при больнице, мог приобрести к порядочному управлению навык, ибо из опытов видно, что смотрители, избираемые из граждан по частой их перемене, только умножают затруднения по управлению больницею."

Кроме этого, Вятский приказ общественного призрения рекомендовал "комнатных надзирателей иметь из инвалидов или наемных людей свободного состояния, но по мнению приказа лучше иметь последних, потому, что содержание инвалидов взять вместе жалование, провиант и обмундировку будет стоить не меньше платы вольнонаемному, но вольнонаемные будучи избираемы, доброго поведения, по здоровому их сложению могут быть совершенно исправными."

Содержатся в указанном выше отчете и некоторые сведения о штате, расходах и пациентах Вятской больницы в 1832 году. Так штат больницы в данное время состоял из 2 приставников, 10 человек мужской и трех человек женской прислуги. За год на содержание больницы было выделено приказом 7737 рублей, в больнице лечились "военно-служители местных и проходящих воинских команд, гражданские арестанты и прочие люди гражданского ведомства… но преимущественно противу прочих поступают для лечения военно-служители, ибо в 1832 году было призрено в больнице военно-служителей 573… напротив людей гражданского ведомства… 14."

Согласно "Реестру вещам, в которых нуждаются больницы, состоящие в городах Вятской губернии" 1833 года, для Вятской городской больницы в данном году были необходимы: "электрическая машина с прибором 1, барометротермометр большой 1, карманный лекарский набор 1, инструментов: для кровопускания 2, для заволок 3, для выдергивания зубов 10, для извлечения инородных тел из горла 10, для выпускания накопившейся воды у больных 13, для чревных сечений 14, для выпускания мочи 15, для застарелых вывихов 22, для вскрытия мертвых тел 25."

Из документов известно, что "до 1834 года при заведениях Вятского приказа (в том числе и в больнице) не было своего врача, и состояли оные в заведении Члена Врачебной Управы." Первый штатный врач в Вятской больнице приказа общественного призрения появился только в 1834 году - это был Николай Евграфович Щепетильников.

В 1837 году к Вятской больнице приказа общественного призрения была присоединена градская больница для воинских чинов. Предыстория этого события довольно интересна. В августе 1836 года шеф жандармов генерал-адъютант граф Александр Христофорович Бенкендорф "усматривая из получаемых донесений, что во многих губерниях жандармские команды не имеют удобных помещений… сносился… ко всем Начальникам Губернии прося их содействия к устройству для команд, по возможности, спокойных помещений, со всеми необходимыми принадлежностями."

Вятский губернатор 21 октября того же года "отношением за номером 12905 уведомил (Бенкендорфа), что все принадлежности для жандармских лошадей и амуниции в г.Вятке уже устроены…, а для удобного помещения самих нижних чинов… здание, занимаемого Вятского градского больницею, представляет ближайшую к тому возможность."

Граф Бенкендорф "рассмотрев доставленные к его Сиятельству от Вятского Губернатора план, фасад и профиль здания Вятской градской больницы" нашел, что "оное (является) весьма достаточным и удобным для помещения тамошней жандармской команды." В тот же год вятский губернатор сделал "надлежащие распоряжение о переводе жандармов в здание градской больницы и о перемещении сей последней в заведения приказа Общественного призрения."

После объединения двух больниц, т.е. перевода "больных нижних чинов, находившихся отдельно в градской больнице, предназначенной ныне для жандармских казарм… в больницу приказа", новые пациенты приказной больницы оказались в стесненном положении. В частности, в неудовлетворительных условиях содержания оказались призреваемые кантонисты (несовершеннолетние сыновья нижних воинских чинов). Последнее имело неожиданные последствия.

В том же году воспитатель Великого князя Александра Николаевича (будущего Александра II) Василий Андреевич Жуковский предложил организовать путешествие по России, для того чтобы наследник престола мог познакомиться со своей страной и ее народом. Путешествие началось 2 мая из Царского Села. С 18 по 20 мая цесаревич со свитой жили в Вятке.
Не мог обойти своим вниманием цесаревич и Вятскую больницу: "Его Императорское Высочество Государь Наследник Цесаревич изволил довести до сведения Государя Императора, что в Вятской градской больнице (объединенной к тому времени с приказной), находятся кантонисты, одержимые сильною глазною болезнью и что они содержаться и пользуются весьма дурно." Его Императорское Величество Николай Павлович, узнав об этом, "повелеть соизволил: сведения сии сообщить Вашему Превосходству (господину Министру Внутренних Дел), с тем чтобы на пользование и содержание таковых кантонистов, было обращено надлежащее внимание."

Министром внутренних дел Дмитрием Николаевичем Блудовым был направлен соответствующий запрос вятскому губернатору, на что он сообщил следующее: "все находящиеся в больнице и богадельне кантонисты-калеки содержатся в должном виде и порядке, что пища соответствует положению, … только помещение для последних найдено тесным и поэтому воздух в нем тяжел и по низкости этажа сыр, особенно в тех комнатах, которые некоторым образом углублены в землю."

И еще о вятской больнице того времени. В 1837 году чиновнику особых поручений Департамента Врачебных Заготовлений штаб-лекарю Кобату было поручено "вникнуть в пользование и содержание больных в Вятских и Тобольских богоугодных заведениях." В своей "Записке о состоянии дел Врачебных управ и заведений приказов в Тобольске и Вятке" Кобат сообщает:

"состояние дел Вятской Врачебной управы в сущности не представляет ни каких упущений по Медицинскому Управлению … что касается заведений приказа, то я нашел их в следующем виде. Строение хотя ветхое, но внутреннее помещение при 40 человеках больных удобное. Больные помещаются в верхнем этаже и внизу находится контора и цехгауз. Кровати, шкапы, аптека, шкапы в цехгаузе и прочая мебель хорошо отделана и покрыта лаком. На сто человек хорошая оловянная посуда. Матрацы двойные из мочалы, подушки тоже. Белье хорошее, хотя не в полном комплекте за исключением поступившего в брак. Одеяла частью серы но другая половина лучше белых байковых. Прислуга в том числе фельдшера … в порядке. В кухне и пекарне чисто и опрятно, хлеб белый и черный отличный и прочая пища такова, что лучшей против положения делать не должно, если она постоянно в таком виде. Скорбные листы ведутся тщательно и вообще в заведениях виден медицинский и хозяйственный присмотр."

Далее штаб-лекарь Кобат пишет: "поверяя скорбные листы я нашел, что больные, по моему мнению пользуются правильно и лекарства прописываются без скудной бережливости что доказывает только бескорыстие врача заведений, ибо от него собственно зависит довести расход до желаемой им величины, который и повторить было бы невозможно."
Лечение в Вятской больнице приказа общественного призрения в 30-е годы ХIХ века было довольно дорого. Так "стоимость содержания одного больного… за день в 1837 – 1838 годах была равна 1 рубль 18 ¾ копейки." В случае смерти пациента больница несла дополнительные расходы: "за материал для гроба - 70 коп., за работу – 70 коп., за выкапывание могилы - 50 коп., за ладан и свечи - 25 коп., за отпевание священнику – 25 коп, за холст на рубашку и покрывало - 1 рубль 60 коп… итого 4 рубля."

Необходимо сказать, что новые здания для вятских богоугодных заведений приказу общественного призрения было разрешено построить под наблюдением вятской губернской строительной компании еще с Высочайшего согласия от 29 декабря 1842 года. По проекту, рассмотренному и утвержденному 18 декабря 1842 года в Главном Управлении путей сообщения и публичных зданий, предполагалось построить:

1. главный двухэтажный каменный корпус для соматической больницы,
2. каменный одноэтажный корпус для умалишенных,
3. ряд деревянных одноэтажных на каменных фундаментах корпусов для служебных помещений.

К июлю 1848 года новый корпус для умалишенных был выстроен, а его открытие планировалось в 1850 году. Корпус был рассчитан на 19 человек (11 мужчин и 8 женщин). Однако, из-за отсутствия при местных тюрьмах особых помещений, Вятское губернское правление 21 июня 1850 года выразило согласие (по разрешению министра внутренних дел) "нанять построенный корпус для умалишенных с некоторыми другими зданиями для помещения следственных арестантов на предложенных Приказом условиях."

После освидетельствования дома умалишенных вятским полицмейстером с командиром вятского батальона и губернским уголовных дел стряпчим, для безопасности от побега арестантов на окнах данного дома были устроены железные решетки, на дверях комнат – запоры с висячими замками, в дверях вырезаны окошки размером в ¼ аршина с железными прутьями.

Изучение отчетов Вятской больницы приказа общественного призрения за 1852 год показало, что в ней в данном году насчитывалось 100 коек – "90 для мужчин и 10 – женских». За год было (стационарно) пролечено 1405 "больных разного звания … из них выздоровело 1251, умерло 65 и осталось к 1853 году 89 человек." Общее же число "больных за 1852 год было 3596 человек с приходящими, из них выздоровело 3426 человек и померло 77 человек, включая в это число и тех, кои были совершенно не излечимы или доставлены в больницу так поздно, что медицинская помощь была не доступною."

6 октября 1852 года старший врач Вятской городской больницы и заведений приказа коллежский советник, врач-писатель и деятельный сотрудник газеты "Друг Здравия" Николай Евграфович Щепетильников "просил приобрести для больницы электро-гальваническую машину". На удивление быстро, уже 31 октября того же года Вятский приказ общественного призрения данную просьбу удовлетворил и выделил средства для ее приобретения.

Необходимо отметить, что одной из функций Вятского приказа общественного призрения являлось обеспечение больницы уксусом. Последний использовался "для курения в палатах", его же употребляли "для примочек и других надобностей, а равно в лабораторию, для составления лекарств". Недельная потребность Вятской больницы в хлебном уксусе составляла "7 ведер". Для приобретения уксуса для больницы приказом довольно часто устраивались специальные торги. Уксус покупали, как правило, у тех, кто просил за него меньшую цену.

Рассматривая историю больницы, отметим, что В.Н. Потапенко в своей работе "Хирургическая помощь в Вятской губернии до Великой Октябрьской социалистической революции" (1966) сообщает, что одним из широко практиковавшихся методов лечения различных заболеваний в Вятской городской больнице приказа общественного призрения было кровопускание с помощью пиявок. Этому свидетельствует следующий факт. 14 апреля 1852 года на Совете Вятской больницы обсуждался вопрос о покупке и хранении пиявок. По свидетельству современников, стоили они дорого, особенно в зимнее время. В протоколе заседания Совета больницы сказано, что "в медицинском отношении бывают случаи, когда больному нет возможности открыть кровь кроме как посредством пиявок". А так как они постоянно нужны, а весной стоят дешевле, было принято решение заготовить их "сразу на долгое время… ограничиваясь расходами только на покупку липовой кадки особого устройства для сохранения пиявок и обеспечить надлежащий за ними уход". Годовая потребность Вятской больницы в пиявках равнялась в данное время примерно двум тысячам штук. Такое количество и было куплено в этом году, по 15 копеек серебром за штуку.

Необходимо также сказать о том, что деятельность медицинского персонала больниц приказа общественного призрения четко регламентировалась. Так, в 1852 году в обязанности старшего врача Вятской городской больницы Н.Е. Щепетильникова, входило: "ответственность за беспорядки по фармацевтической части, подчиненность ему по оной чиновников и служителей, надзор за аптекою, приемом и расходом медикаментов, ответственность за упущение и злоупотребление аптекарских чинов… поверки каталогов и отчетность аптеки, утверждение дефектных каталогов, наблюдение за отчетностью медикаментов по расходам аптеки… ревизия медикаментов аптеки, свидетельство припасов и вещей остающихся в аптеке в конце года".

24 апреля 1852 года на Совете Вятской градской больницы было принято решение о клеймении мягкого инвентаря: "все мягкие вещи, как то: холщовые, тиковые, суконные и кожаные, должны иметь четвероугольное клеймо, показывающее, какой больнице принадлежат каждая вещь, год и месяц ея заготовления". Особые клейма предполагалось ставить на белье и одежду больных венерическими и кожными заболеваниями: "кроме клейма… на белье и одежде назначенных для венерических, лишайных и чесоточных больных, класть еще другое клеймо круглое: для венерических красное, а для чесоточных и лишайных – черное".

Известно, что от обеспечения лечебного процесса медикаментами во многом зависит его качество. 5 января 1853 года старший врач Щепетильников предлагал приказу "для успешного пользования больных… изменить данный для руководства каталог медикаментов соответственно местному состоянию болезней... Мнение это я основываю на том, что из средств назначенных по каталогу некоторое вовсе не были требуемы или были недостаточны по количеству, а встречалась крайняя надобность и в тех средствах, которых не означены в каталоге".

Помимо каталогов медикаментов в библиотеке Вятской городской больницы хранились и другие печатные издания. Так в апреле 1853 года из Медицинского Департамента Его Превосходительству Начальнику Вятской губернии были присланы пожертвованные академиком и редактором журнала "Записи по части врачебных наук" П.А. Дубовицким четыре книги его сочинения: "Взгляд на уродливости", "Взгляд на состояние ветеринарной части", "О подколином разрывании мышц руки и перстов" и "О рахитизме".

Со временем структура Вятской больницы приказа общественного призрения постепенно совершенствовалась и немалую роль в этом играли работающие в ней врачи. 5 января 1853 года старший врач больницы Н.Е. Щепетильников на рассмотрение приказа вынес следующее предложение:

• "в отношении распределения больных по сорту болезней удобным было бы иметь следующие отделения: 1-е острых болезней, 2-е хронических, 3-е наружных, 4-е прилипчивых, 5-е-зловонных и 6-е – для тех, которые беспокойные для других;
• аптеку приказа, ныне значительно отдаленную от больницы, считаю нужным присоединить к самой больнице и тем доставить возможность к скорой помощи привозимым труднобольным;
• по конторе больницы для успешного делопроизводства нахожу необходимым иметь двух штатных писцов и письмоводителя;
• по отчетности… вместо двух книг и журнала для избежания излишней переписки, одну правдивую книгу, в которой значится все то же".

Предложения в дальнейшем были учтены.

В 1854 году Вятская больница приказа общественного призрения была "переведена во вновь устроенное для нее здание, гораздо обширнее прежнего". Пациенты в новом здании больницы "размещались по роду болезней в палатах больничного корпуса (18 палат) и особом флигеле… для умалишенных, где помещаются также и больные арестанты".

В том же году хозяйственный департамент Министерства внутренних дел "предписал, чтобы сифилитические больные в больницах были размещены совершенно в отдельных комнатах, не имеющих прямого сообщения с другими больничными комнатами, а также должны быть разделены и по полам больные".

Теперь больничное заведение Приказа общественного призрения размещалось в двух каменных зданиях, одно из которых (двухэтажное), предназначалось для соматических больных, а второе (одноэтажное) – для умалишенных и арестантов. Служебные помещения, в количестве равном семи, были все деревянные на каменных фундаментах. Все эти здания занимали площадь в 5 дес. 614 кв. саж. Местность больничного заведения Приказа общественного призрения “была благоприятной в санитарно-гигиеническом отношении”.

Больница находилась на открытой местности в 150 саженях от города при его западной стороне и занимала часть плоскости, образовавшейся по скату горы, идущей с юго-востока на северо-запад. Так юго-восточная сторона больничного заведения прикрывалась возвышенной местностью, а противоположная сторона была обращена к открытой нисходящей равнине, прикрывающейся с запада еловым лесом. На середине этой равнины протекала в виде ручейка небольшая речка Юльченка, которая в полверсты от больницы образовывала небольшое озеро, однако больница снабжалась более качественной водой из реки Вятки.

Одноэтажный каменный корпус делился на собственно арестантскую больницу (18 коек) и дом умалишенных (12 коек) и назывался арестантской больницей из-за преобладания арестантов. Вятский дом умалишенных имел характер устройства арестантского отделения: в нем не было общей залы, окна были без подоконников. Там имелось два отделения: мужское на 9 коек и женское на 3 койки. Палаты были похожи на “темные чуланы”, в них содержалось по 1-2 пациента. Вентиляции никакой не было, воздух в палатах едва очищался доступом наружного воздуха или курением. На все отделение умалишенных было одно ретирадное место. Коридор служил для дневных прогулок, почему и разделен был стеной и дверью на две половины, мужскую и женскую. Пол в коридоре был кирпичный. Разделения психически больных по родам болезни не было, лишь “буйные” изолировались в особую камеру, специально выделенную в 1857 году и обитую, подобному войлоку, материалом. В конце 50-х годов XIX века увеличилось число душевнобольных, призреваемых в приказном доме умалишенных, что стало затруднять размещение пациентов. Вследствие этого часть душевнобольных размещалась в палатах соматических пациентов, но при этом учет душевнобольных велся отдельно.

Специализированному лечению душевнобольные в приказном Вятском доме умалишенных не подвергались. Для усмирения буйных вместо рубашек с длинными рукавами использовали связывание пациентов бинтами, надевание кожаных корсетов с железными замками, применялась изоляция. Как и в других приказных домах умалишенных, в Вятском в данное время не было отдельного доктора-психиатра. Осматривал пациентов врач, курирующий соматических больных. Душевнобольные и арестанты находились под присмотром фельдшера, приставленного к данному корпусу.

Необходимо отметить, что идеи "призрения неизлечимых хроников" в лечебных учреждениях отдельно от других пациентов высказывались в Вятской губернии уже в приказное время. Так 26 ноября 1858 года господин начальник губернии предложил приказу общественного призрения "для больных (психическими заболеваниями), которые не пользуются существенным лечением, но требуют призрения… назначить одну… комнату для их содержания".

Мотивировал он свое предложение тем, что "в настоящее время число призреваемых и пользуемых в заведениях Вятского приказа общественного призрения, одержимых разными недугами значительно увеличилось, так что встречается даже весьма ощутимый недостаток в приличном для них помещении, и это тем более от того, что в заведениях призреваются также страждущие, которые не пользуясь существенно лечением, не могут однако и быть исключены из лечебного заведения, как например:

1. сумасшедшие, которые по свойству их помешательства не могут быть оставлены на свободе или в частных домах без опасения от них вреда для посторонних;
2. сумасшедшие, безумные, хотя и неопасные для окружающих их, не принимаемые родственниками на свое лечение;
3. принадлежащие разным обществам люди, находящиеся в положении неизлечимо больных или увечных призреваемые… по неимению родственников".

3 февраля 1859 года контора Вятской больницы уже сообщала приказу, что "для больных, которые не пользуются существенно лечением, но требуют призрения, предназначена в больничном корпусе 19 палата, в коей помещается 14 коек. Палата эта хотя и занята в настоящее время хроническими больными военного ведомства, но с первою надобностью, согласно ея предназначению, она может быть освобождена от помещения больных, ныне в ней находящихся".

Одновременно, в том же документе, старший врач больницы пишет, что "цель призрения, какая изложена в предписании Больничного Совета… относится… ни к одному какому – либо полу, а к обоим, поэтому учреждение одной палаты не может вполне удовлетворять цели такого призрения, следовательно для полного достижения этой цели нужно занять в больнице две палаты: одну для мужского, а другую для женских полов".

В 1859 году Вятский приказ общественного призрения направил ходатайство в Министерство внутренних дел с просьбой "об утверждении для Вятской больницы нового штата".

В данном ходатайстве, в частности, было сказано:

"для подведомственной Вятскому приказу Общественного призрения больницы на 100 кроватей, с отделениями 1) для умалишенных на 10 кроватей; 2) сифилитиков на 30 кроватей и хронических на 10 кроватей, а вообще на 150 кроватей… (необходимы)… старший врач – 1, ординатор – 2, старший фельдшер – 3, младший фельдшер – 3, провизор при аптеке – 1, помощник его – 1, аптекарский ученик старший – 1, младший – 1, рабочий при аптеке – 2, священник – 1, дьячок и пономарь, кастелянша – 1, прачек – 6, палатных надзирателей – 10, надзирательниц – 1, служителей – 10, служительниц – 3, швейцар - 1, повар – 1, его помощник – 1, хлебопек – 1, квасовар – 1, цирюльник – 1, караульщиков – 2, водовоз – 2".

Имеющиеся в архивах сведения позволяют сказать, что с небольшими изменениями данное штатное расписание МВД было утверждено.

В Центральном государственном архиве Кировской области найдена "Опись медико-хирургическим инструментам находящимся при Больнице Вятского приказа общественного призрения". Из данного документа стало известно, чем же располагали вятские врачи при выполнении операций в губернском центре в 1861 году:

"для отнятия членов… нож большой 1, нож средний 1, нож обоюдный 1, щипцы острые 1, крючок Бронфильда 1, пила большая 1, пила малая 1, игол разной величины 4, турникетов 2… для вскрытия мертвых тел губернской анатомический набор 1, для выпуска мочи катетер серебренный большой 1, средний – 1, малый – 1, женский – 1, эластический 1, троакар серебренный 1, для извлечения инородных тел из горла щипцы длинные кривые 1, фаренгетом для вскрытия нарывов в горле 1, двойной острый крючок 1, китовый прут для извлечения инородных тел из горла в ¾ аршина с губкою 1, для выпуска воды троакар большой серебренный 1, средний – 1, малый 1, в футляре щипцы для извлечения пуль прямые 1, щипцы сибольдовы с тесьмою 1, стетоскоп 1, стальное ушное зеркало 1, электромагнитная машина 1, зубной набор - английский ключ с 9 крючками 1, щипцы прямые – 1, щипцы с кривым носом – 1,… козья ножка 1, подъемник трехгранный 1, долото 1, в сафьяновом футляре маточные стальные зеркала 2, игол кривых 11, щипцы кривые 1, наборов фельдшерских 3, лекарский 1, скальпелей 12, скарификаторов 2, термометры для ванны 8, клистирных трубок 4, оловянных сифонов 3, ножниц 4, кровопускательных чашек 3, кружек стеклянных 5, набор хирургических инструментов 1, набор для глазных операций 1, барометр 1, гигрометр 1".

Таким образом данный инструментарий позволял проводить кроме общехирургических еще и специализированные операции.

В том же году старший врач больницы приказа надворный советник Пушкарев был отчислен к Министерству Внутренних Дел, и обязанность старшего врача Вятской больницы была возложена на младшего врача Эсаулова. Данную должность Эсаулов занимал недолго. Уже в августе 1861 года старшим врачом был назначен доктор медицины титулярный советник Франц Францевич Залеский. Ранее Залесский служил врачом при Казанском Мариинском женском училище 1 разряда.

Вятский приказ общественного призрения периодически пополнял медицинский инструментарий своей больницы, находившейся в губернском центре. Так в 1862 году для Вятской больницы были приобретены "скарификатор, двенадцать больших и шесть малых кровососных банок и турникет с принадлежностями на сумму 15 рублей 35 ½ коп". Вместе с тем "в больнице встречается необходимая потребность в хирургических инструментах, называемых маточными зеркалами, а именно потребно одно маточное зеркало из нового серебра трехстворчатое и другое маточное зеркало простое оловянное".

Воссоздавая историю больницы, необходимо сказать и о том, что 7 марта 1863 года Совет Вятской градской больницы сообщил Вятскому приказу общественного призрения о том, что наряду с прочими пациентами в больнице получают лечение и публичные женщины. В архивных документах насчет совершенствования лечения последних:

"в г. Вятке… женщины эти… нанимают квартиры в частных домах, хозяева которых по большой части вовсе не знают, каким промыслом они занимаются. Содержательниц же публичных домов в г. Вятке вовсе нет. Поэтому… с являющихся в больницу женщин зазорного поведения больных сифилисом не следовало бы взыскивать за лечение денег, в предупреждение того, чтобы они не скрывали своей болезни и являлись бы заблаговременно искать врачебной помощи. Таким образом, может значительно уменьшится столь распространенная в Вятке сифилитическая болезнь. В течение прошлого 1862 года страдающих венерической болезнью женщин на излечении в больнице было 33, в том числе публичных 13 человек".

Известно, что в лечении мелочей не бывает. Как же были обеспечены пациенты Вятской больницы приказа общественного призрения мягким инвентарем? Ответ дают журналы больницы за 1862 год. В данном году на каждого больного мужского пола полагалось иметь "по 3 рубахи, по 3 подштанников, по 2 халата летних, по 1 халату зимнему из верблюжьего сукна, по 3 колпака, а на 10 больных – 1 фуражку темно-зеленную сукна №3". "Срок потребления" рубашки был установлен в 2 года, подштанников – так же, летние халаты полагалось использовать 6 лет, зимние – 5, колпаки и фуражки – 3 года.

На больную женского пола в больнице должно было быть по 3 рубашки, 2 кофты, 2 юбки и 3 чепца. Срок службы рубашки, кофты и юбки был установлен в 2 года, чепца – 1 год.

Кроме того, каждому пациенту больницы полагались 3 пары туфель, по 4 пары чулок, по 3 носовых платка и по 3 полотенца. В больнице должно было быть по 2 тюфяка на больного, по 2 матраца, по 3 пары наволочек, по 3 простыни, по 3 пододеяльника, по 2 летних одеяла и по 1,5 зимних одеяла.

Уже в середине ХIХ века питание пациентов Вятской больницы приказа общественного призрения дифференцировалось в зависимости от степени тяжести их заболевания. "В рацион труднобольных… входил, наряду с обычным для всех питанием… сахар по 1/8 фунта на каждого". Кроме того, "труднобольным" в пищу часто назначалось "саго голландское (крахмалсодержащая сердцевина саговой пальмы) по 1/8 фунта в день каждому".

Интересный факт – в 1863 году для Вятской больницы приказа общественного призрения ежемесячно закупали для бани и метения палат от 250 до 400 веников. Норма расхода мыла в данном году была установлена в 1 фунт в месяц на больного.

В Вятской больнице наряду с россиянами довольно часто лечились и поданные других государств. В отчете за 1864 год говорится: "в течение сентябрьской трети (сентябрь, октябрь, ноябрь, декабрь) состояло в градской больнице Вятского приказа общественного призрения ссыльных поляков и другой нации 5 человек или 227 дней, за содержание коих по утвержденной Господином Министром Внутренних Дел на 1864 года также по 45 ¼ коп. в сутки следует 102 рубля 41 ¾ коп. и за лекарство по 3 коп. – 6 руб. 81 коп., а всего сто девять руб. пятьдесят две коп. и три четверти".

Идеи об открытии повивальной школы на базе Вятской больницы высказывались неоднократно, в том числе и в приказное время. 24 сентября 1864 года вятской губернатор Владимир Николаевич Струков сообщал министру внутренних дел о том, что "женское отделение больницы Вятского приказа имеют пять довольно больших палат… (в данном отделении) можно открыть повивальное училище… разместить (его) таким образом: в двух палатах могут быть помещены больные женщины, так как число их никогда не превышает 25, стало быть, они легко могут быть размещены в двух первых палатах без всякого стеснения. Затем из оставшихся трех палат, при открытии повивального училища, в одной палате может быть устроен дортуар для воспитанниц этого училища, в другой классная комната с научными пособиями, а в третьей помещение для рожениц".

Далее вятский губернатор В.Н. Струков пишет: "можно открыть при Вятской больнице повивальное училище для 25 воспитанниц, т.е. по две каждого уезда и особо для трех из племени Башкир, обитающих в Вятской губернии".

2 сентября 1864 года в больнице сгорел деревянный амбарный корпус, где были "устроены склады для припасов и прочих хозяйственных вещей". Вятский больничный совет довел до сведения приказа, что "несмотря на прибытие пожарной команды, не было никакой возможности осилить пламя и здание сгорело до основания".

Какова же была структура коек того времени? Об этом говорит отчет по больнице за 1866 год. 100 коек не имели строгой специализации, 10 были предназначены для умалишенных, 30 – для сифилитиков, 10 – "для паралитических". 135 коек предназначались для больных мужского пола, 15 – для женщин.

В штате больницы в 1866 году состояли старший врач, два ординатора, два старших фельдшера и три младших фельдшера.

За данный год в больнице было пролечено 2508 лиц мужского пола и 453 лица женского пола. Среди умерших в больнице насчитывалось 166 мужчин и 29 женщин.

Чем же располагала Вятская городская больница в последние годы перед передачей ее от приказа к земству? Согласно В "Книге вещам по Вятской городской больнице конторы заведений Вятского приказа общественного призрения на 1866 год" сказано, что в больнице "числилось колпаков – 247, кофт – 22, карсетов – 5, матрацев тиковых, набитых мочалом, – 147, наволок наголовных на подушки – 528, одеял летних – 341, одеял зимних – 255, одеял фланелевых для офицеров – 6, подштанников – 570, простынь – 380, пододеяльников – 362, платков наголовных – 495, рубашек мужских из холста – 417, рубашек женских - 38, рубашек горячечных из парусины – 3, скатертей – 180, сапогов войлочных – 6, тулупов овчинных – 15, туфлей без задников – 326".

Из посуды в больнице были: "47 оловянных больших кружек с крышками, 10 – без крышек, 40 – средних и 136 – "малых", 2 столовые серебряные ложки, 154 оловянные, 1 чайная серебряная ложка, 8 разливательных ложек, 204 миски с крышками, 100 мензурок, 112 оловянных солонок, 41 оловянный стакан, 10 чайников, 2 самовара…".

Имелись в больнице и "сундук железный, пожертвованный (в 1863 году) бывшим попечителем больницы… на 125 рублей…, зеркало в рамке, оклеенное красным деревом (с 1846 года), 150 кроватей железных с дощечками для записей, 50 кроватей без вышеуказанных дощечек, 70 кроватей деревянных, 1 корыто для стужки пива и 1 – для рубки говядины, 1 носилки для умерших, 230 деревянных скамеек, 134 столов малых к кроватям для больных в палатах, 26 столиков малых для труднобольных".

Располагала больница 3 водовозными дрогами, 5 дровнями, 1 деревянными санями. Из пожарных инструментов были: 4 больших багра, 2 багра малых, 1 лом (куплен в 1862 году). Кроме этого, в больнице были "1 мерин бурой масти… и один саврасой".