Эвакогоспиталь №1773 прибыл 14 октября 1941 года со станции Семеновка Полтавской области в город Искитим Новосибирской области с имуществом и оборудованием, рассчитанным на 200 коек. Там он был размещен на базе местного эвакогоспиталя №3903 в зданиях школы №1 и роддома. В отличие от других схожих случаев, в Искитиме был образован объединенный эвакогоспиталь №1773/3903, находившийся под руководством начальника госпиталя №3903 А.В. Гельфмана. Уже 15 октября объединенный госпиталь на 250 коек был готов к приему раненых. Тем не менее, имелись определенные проблемы с обеспечением медицинским оборудованием и кадрами. Так, по состоянию на конец 1941 года в госпитале отсутствовал физиокабинет, несмотря на общехирургический профиль, не было ни одного хирурга. В 1942 году объединенный госпиталь насчитывал уже 400 коек. Начальниками были А.В. Гельфман (как начальник объединенного госпиталя 1773/3903) и В.И. Забродский.

2 марта 1942 года эвакогоспиталь №1773 был выделен из состава объединенного и убыл в деревню Тарасово Кировской области. Штат сотрудников на тот момент был рассчитан на одновременное лечение 250 раненых.

В 1942 году после перевода госпиталя из подчинения НКО в НКЗ эвакуированные госпитальные врачи были отозваны в Москву и мобилизованы на фронт, а новый штат врачей с огромным трудом набирался среди эвакуированных специалистов, работавших в районных и участковых больницах области, причем на работу в госпиталь переводились и врачи общелечебного профиля, и детские врачи, и гинекологи. Эвакуированный вместе с госпиталем средний и младший персонал составлял костяк коллектива до 1947 года.

По приезде в Кировскую область эвакогоспиталь №1773 был размещен в д. Тарасовы, находящейся в 1 километре от железнодорожной станции Быстряги. Ему были выделены здания местной школы и колхозного клуба. Электричества и канализации в помещениях не было, воду приходилось брать из колодцев. Санпропускник состоял из трех комнат с двумя ваннами. Дезкамеры также не было, её за неимением лучшего, заменяла баня, приспособленная для серной дезинфекции (находилась она в 6 км от госпиталя). Весь госпитальный транспорт - пять лошадей с подводами.

Госпиталь испытал острый недостаток подсобных помещений - кухонь, разделочных, столовых, складских помещений для продуктов и вещевого имущества. Поначалу не было даже гардероба для верхней одежды. В первом здании площадью 669 кв. метров часть (229 кв. м) удалось приспособить под 8 огромных палат. Во втором здании из 440 кв. метров 4 палаты заняли 173 кв. м.

На подготовку к приему нового контингента (взамен раненых красноармейцев) ушли последние месяцы 1942 года. Весь январь 1943 года госпиталь стоял на консервации. Переуплотнение было неизбежно: для размещения спецконтингента после отправки недолеченных советских воинов госпиталю предписывалось подготовить 600 коек, но при всех усилиях удалось подготовить только 450 мест.

Ситуация усугубилась тем, что командование эвакопункта 22 обязало госпиталь стать перевалочным пунктом для военнопленных, прибывших в другой спецгоспиталь №3947, который находился в селе Верхошижемье, в 40 километрах от железной дороги. Путь до села можно было преодолеть либо пешком, либо на подводе. Нехватка лошадей и распутица задерживали военнопленных в Тарасовых на несколько суток. Страшная скученность тяжелобольных людей чрезвычайно затрудняла всю работу по приему, санобработке, диагностике, питанию и лечению. За февраль 1943 года в Оричевский район было доставлено 123 военнопленных. В марте 1943 года было принято «по счету», без всяких документов 1543 человека. Первый секретарь Оричевского РК ВКП(б) Созинов докладывает в обком:

"Все прибывшие не имели в пути медобслуживания, страшно грязные и завшивленные, истощены, с обморожениями конечностей. Часть военнопленных временно отправлена в Оричевскую районную и Посадскую больницы."

Врачи из числа прибывающих военнопленных были больны и ослаблены настолько, что потребовалось длительное время, чтобы вернуть их к жизни и включить в работу по спасению соотечественников. Многие прибывшие едва передвигались и были похожи на трупы, некоторые находились в агонизирующем состоянии. Много военнопленных погибло за два месяца пути в вагонах. И в Тарасовых, и в Верхошижемье смерть продолжала свое дело, начатое на линии фронта.

Жертвами становятся не только прибывшие военнопленные, но и заразившиеся сыпняком медицинские сотрудники госпиталей и жители окрестных сел. За март 1943 года в Тарасовых умерло 280 итальянцев и венгров, которые прибыли настолько слабыми, что умирали в ваннах, при санобработке. Всего из первой партии военнопленных в Тарасовых к середине 1943 года умерли 461 военнопленный. Причиной смерти стали дистрофия 2-й и 3-й степени, туберкулез, сепсис, сыпной тиф. Вместе с военнопленными прибыли красноармейцы, бывшие в плену. Почти все они попали в плен летом 1942 года, когда бои шили на территории Курской и Воронежской областей.

Секретарь РК ВКП(б) Созин 17 марта 1943 года писал Секретарю Кировского обкома ВКП(б) Лукьянову с пометкой "Совершенно секретно":

"Нас удивляет беспечность, существующая сейчас в транспортировании военнопленных. 13 марта сего года к нам в район, на ст. Быстряги был доставлен эшелон с военнопленными для выгрузки в госпиталь. Эшелон пришёл без конвоя. Сопровождавший его санинструктор оказался болен сыпным тифом и лежит без сознания. В числе прибывших много здоровых и часть русских, служивших у фашистов. Имеются сведения, что некоторые из них вылезли дорогой из эшелона, причём уроженцы Кировской области. На станции Быстряги имеются всего лишь два здания — школа и колхозный клуб, однако эвакоотдел предложил выгрузить так же и больных тифом. Условий для строгой изоляции сыпнотифозных нет, и имеется опасность распространения болезни среди населения. Часть выгруженных на станции Быстряги больных военнопленных, должна быть направлена в Верхошижемский район. Однако Верхошижемский райисполком не высылает за ними своевременно лошадей."

В Тарасовых к имевшимся первоначально пяти лошадям всё же скоро добавили еще четыре. С помощью выздоровевших военнопленных были выстроены: помещения для продовольственных и вещевых складов, три овощехранилища, пекарня, пищеблок с моечным и раздаточным помещениями, кухня для сотрудников госпиталя, санпропускник; оборудованы сушилка и дезкамера. Поначалу проблемы, связанные с питанием, были вызваны организационными неурядицами. Первого апреля 1943 г. замполит Орлов сообщает:

"Особенно остро стоит вопрос с хлебом. Раньше для красноармейцев требовалось 150-200 кг, сейчас - 400 кг. Местная пекарня не справляется. Случаются перебои."

Пекарня была вскоре выстроена выздоровевшими военнопленными, трудности с хлебом устранены. Благодаря близости к Транссибирской магистрали, складам НКО, вниманию со стороны Оричевского РК ВКП(б) госпиталь не испытал таких трудностей с питанием военнопленных, с какими пришлось столкнуться, например, кайским спецгоспиталям. Организация питания в госпитале значительно улучшилась уже к августу 1943 года, когда был выстроен отдельный большой пищеблок. Выделили диетврача и диетсестру, они прошли специальные курсы. Приглашен шеф-повар. Ежедневно стали готовить 5-6 блюд, а также индивидуальные блюда. В большом количестве стали использоваться овощи, молочные продукты. По итогам за 1944 год спецгоспиталь №1773, согласно актам проверок облздрава, по качеству организации питания военнопленных признан лучшим в области. Четкая организация качественного питания военнопленных в СГ № 1773 документально прослеживается до 1947 года.

Ко времени массового поступления военнопленных в госпитале оставался один врач (остальные были отозваны без замены в Москву и Киров). Врачи, оказавшиеся среди прибывших военнопленных, приступили к своей профессиональной деятельности летом 1943 года. Коллектив ждал хирургических больных, но поступили терапевтические. Первая медицинская проблема, требующая срочного решения, - сыпной тиф и туберкулез. Это задача для инфекционистов и эпидемиологов, но эпидемиолога нет. Быстро и точно диагностировать, ввиду массового поступления тяжелобольных и отсутствия должной лабораторной базы, не удается. Также не удалось разместить больных по роду заболеваний. Смешанное размещение чревато перекрестными заражениями. Госпиталь действует под постоянной угрозой эпидемического распространения инфекционных заболеваний.

Несложную хирургическую работу первоначально выполняла медсестра. Но многие военнопленные поступили уже с гнойными и другими тяжелыми осложнениями ран и обморожений. На помощь госпиталю командировались хирурги из эвакуированной в Киров ленинградской Военно-медицинской академии. В документах и воспоминаниях часто упоминается профессор Тихонович, отличавшийся необыкновенной хирургической активностью: в 1943 году им только за один месяц было выполнено 100 хирургических операций в периферийных госпиталях области. Первое время в СГ №1773 врачи из других госпиталей, направленные облздравом для консультаций и практической помощи, прибывали в Тарасовы на 10-12 дней. Но от этой затеи пришлось отказаться. Ограниченный срок командировки не позволял вникнуть в существо проблем, сгустившихся в госпитале.

К маю 1943 года начали отчетливо проявляться перемены к лучшему. Поток прибывающих военнопленных уменьшился, и немыслимая нагрузка на сотрудников, пусть немного, но снизилась. Штат врачей дополнили специалисты, отозванные из больниц области. В госпитале открылась клиническая лаборатория. Палаты с больными дистрофией заполнили с учетом степени тяжести заболевания. Для работы в палатах, где лежали больные туберкулезом, был выделен особый штат сотрудников. В лечебном процессе использовался весь рекомендованный набор медикаментов: сульфидин, глюкоза, хлористый кальций, аскорбиновая и никотиновая кислоты. Помимо того, в лечении дистрофии и авитаминоза использовали дрожжи, отвары хвои.

В начале апреля 1944 года госпиталь проверяет старший инспектор эвакоотдела облздрава С.И. Пивоваров. В акте проверки отмечается:

"Температура в палатах 17-20 градусов. Купание больных производится раз в 10 дней. Больные все пострижены и побриты, некоторые лежат без рубашек. Белья не хватает. То, что имеется, - крайне ветхое. Вшивости нет. В каждом отделении действует санпропускник с ваннами.

При поступлении всем проведена санобработка: мытье в ванне, стрижка волос, бритье волосистых частей тела с последующей обработкой мылом "К-2". Все грязное белье завязывалось в мешки и пропускалось через жаровую камеру. Перед стиркой замачивалось в 5%-ном растворе мыла "К". После этого белье и одежда стирались и кипятились в котлах. Через 5 дней повторили бритье тела, обработку мылом "К". После повторной обработки вши обнаружены только у одного человека. Несмотря на то что эшелон находился в пути только 9 суток, завшивленность обнаружена у 50% военнопленных.

29-31 марта поступило 248 человек военнопленных из лагеря № 148, из Курска. Среди них обнаружено 26 больных сыпным тифом. Все они приняты в отдельный корпус. В течение 5 суток от сыпного тифа в госпитале умерли 3 человека. Заражений сыпным тифом внутри госпиталя не было. Персонал, ухаживающий за больными сыпным тифом, живет не на квартирах, а в общежитиях. Этим предотвращается распространение сыпного тифа среди населения.

Контингент поступивших военнопленных на 100% поражен дистрофией 1-й, 2-й, 3-й степени. Питание больных удовлетворительное. Имеется 5 столов и стол индивидуальный, а также проводится дробное питание. Делаются отвары хвои. Дрожжи в течение 10 дней не давались. Эвакопункт-22 запретил использовать муку для их приготовления. Приготовление пищи вполне удовлетворительное. Питание личного состава сотрудников удовлетворительное."

Статистические изменения таковы: в начале июня 1944 года в госпитале находится 560 человек, из них 100 человек здоровы и ждут представителя лагеря с конвоем; наиболее проблемные больные (313 человек) сосредоточены в первом корпусе; во втором корпусе - 247 выздоравливающих больных.

Комиссия во главе с главным терапевтом облздрава Мышкиным находит госпиталь во вполне удовлетворительном санитарном состоянии:

"В палатах чисто, койки заправлены, белье на койках и на больных, хотя и ветхое, но чистое. В хорошем состоянии пищеблок: окна засечены, посуда чистая, Персонал пищеблока раз в месяц проверяется на бациллоношение. Диетврач Дементьева, диетсестра Котий исключительно добросовестны в работе. Штатное количество врачей 11, фактическое - 5. Из них один ветеринарный врач-лаборант.

Из числа военнопленных привлечено к работе 5 врачей. Выделено 5 субординаторов (2 фельдшера, 3 медсестры). С субординаторами ведутся занятия – собирание анамнезов, внесение субъективных и объективных данных в истории болезней. Контингент больных на лечении в госпитале состоит в основном из больных алиментарной дистрофией, авитаминозами, туберкулезом и 120-130 человек хирургических. Принципы лечения алиментарной дистрофии вполне правильные.

Из моментов, неблагоприятных для лечения, следует отменить длительный перерыв в получении свежего мяса, недостаточное количество дрожжей, отсутствие никотиновой кислоты. Питание дистрофиков происходит 5 раз в день с соблюдением принципа механической обработки и с достаточным содержанием витамина "С".

Туберкулезные больные выделены в отдельные палаты в первом отделении: отдельные койки, достаточная кубатура, много воздуха, плевательницы у каждой койки с дезинфицирующей жидкостью. Количество больных туберкулезом в госпитале, безусловно, велико. На рентгеноскопию больных возят в поселок Оричи. Требуется более четкая работа лаборатории. Из методов лечения туберкулезных больных необходимо отметить строгий санитарный режим, терапию большими дозами аскорбиновой кислоты, медикаментозно-симптоматическое лечение и применение некоторыми больными солнечных ванн.

Двое больных острым нефритом лечатся строгим постельным режимом, лечебным питанием - стол № 7, с введением разгрузочных дней и дней отдыха. Надо указать, что назначение в остром периоде нефрита сахарных разгрузочных дней выполнялось не полностью.

Хирургические больные ведутся хирургом из военнопленных, доктором Штрувелем. В лечении хирургических больных недостаточно используется "кислая диета" при лечении вяло гранулирующих ран, хронических остеомиелитов.

Во втором отделении находится один душевнобольной с явлениями маниакально-депрессивного психоза. Требуется перевод в специализированный госпиталь.

Госпиталь недостаточно снабжается медикаментами. На момент обследования совершенно отсутствовала никотиновая и аскорбиновая кислоты. Недостаточно препаратов кальция, железа, щелочей, глюкозы, нет хлорной извести. Госпиталь недостаточно обеспечен предметами ухода за больными."

Госпиталь был расформирован в августе 1947 года. При закрытии находившиеся в нем военнопленные отправлялись в СГ №2074 и СГ №3171. После войны в спецгоспитале №1773 поступали инвалиды из других госпиталей и больные из лагеря №307.

Каково было количество иностранных военнопленных, которые нашли свой последний приют на нашей вятской земле? В Оричевском районе два официальных захоронения: п. Оричи − 116 человек, в д. Тарасовы (ст. Быстряги) − 639 человек. На основании постановлений Правительства РФ в 1996 году работа по поиску и восстановлению кладбищ, на которых были захоронены военнопленные, была возложена на Ассоциацию международного военно-мемориального сотрудничества "Военные мемориалы". Именно эта организация и устанавливает памятные знаки в местах захоронений иностранных граждан. Один из таких находится в районе деревни Быстряги (Тарасовы) Оричевского района.

Из "Истории эвакогоспиталя №1773" ЦГАКО. Ф. Р-2248. Оп. 6. Д. 283. Л. 1-20 и сайта Свободные науки - Эвакогоспиталь №1773 (Искитим)

Смотрите также: Б.С. Кирьянов "Военнопленные в вятском крае 1942-1947 гг. (Спецгоспитали): Документы и материалы"; Пешком по Вятке - Военнопленные-иностранцы в Кировской области во время Второй мировой войны; Газета Искра Оричесвского района - Военнопленные в Оричевском районе